PRUSS » 05-03-2007 21:23:25
Историческая справка. Штурм форта №3
Спасибо logo!
Форт №3 «Король Фридрих III», расположенный в районе Кведнау красная армия пыталась штурмовать дважды. Первый раз, 28 января 1945 года танковые части 39 армии атаковали Кёнигсберг вдоль ж.д. в направлении станции Ротенштайн – горы Фухсберг. В этот день рано утром части немецкой 367 пехотной дивизии вместе с зенитчиками с 88мм. пытались задержать наступление. Части нашей 39 армии, наступавшие со стороны Кранца, потеряв на этом направлении около 30 танков, развернулись на северо- запад и начали обходить по окружной дороге в направлении Метгетен – лесничество Кобельбудде к морскому каналу. Существует даже легенда, что в конце января немецкая оборона была настолько слабой, что некий русский полковник-танкист с несколькими танками прорвался аж до кирхи памяти герцога Альбрехта в центре Кенигсберга, залез на башню и оттуда в бинокль наблюдал Королевский замок. После чего доложил командованию, что находится в осажденном городе. В ответ его покрыли матом: "Ты что, ох...ел?! Что ты там делаешь?!! Давай немедленно обратно! Полковник вернул свое танковое подразделение на исходную позицию, а сам был готов застрелиться от досады: столица Восточной Пруссии только что фактически лежала у его ног».
367 дивизия дралась упорно и понесла серьёзные потери, по свидетельству солдата фузилёрного батальона, прорыв отбили чудом, за спиной - 3-й форт в котором оставался только слабый гарнизон из выздоравливающих бойцов. Таким образом, первый штурм 28 -29 января 1945г. был остановлен в паре километрах от форта.
После начала штурма города, в районе форта активных боевых действий не велось. Вечером 8 апреля воины 557 стр.полка 50 армии генерал-лейтенанта Озерова Фёдора Петровича блокировали форт. Это произошло после упорных боёв на левом фланге в районе вокзала Ротенштайн. К этому времени форт оборонялся малыми силами, основные части 367 пех.дивизии были отведены к верхнему озеру, а правый сосед – 61 пех.дивизия (точнее её остатки, она была разбита под Халигенбайлем и собрана из остатков в Кёнигсберге) ушла в ночь к бастиону Штернварте для прорыва на Пиллау. В форту оставались крепостные части. Наши сапёры ночью проделали несколько проходов в минных полях противника, видимо в районе входа, для действий штурмовых отрядов. На момент штурма планировалось задымление амбразур кофра, тыльного капонира и боковых полукопаниров. Нужно отметить, что этот форт не представлял на тот момент какой-либо опасности, поскольку находился в тылу армии. Тем не менее, в ночь на 9 апреля, полковая артиллерия долбила по форту т.е. вела беспокоящий огонь. Утром 9 апреля после артобстрела с участием катюш и самоходных орудий, поставленных на прямую наводку, под прикрытием дымов штурмовой отряд проник в ров и ворвался в центральную потерну форта. В его казематах завязался бой, переходящий в рукопашные схватки. К 9 часам утра 9 апреля гарнизон сдался. Судя по хорошему состоянию горжевого ДОТа, и самого форта, арт.обстрел был не сильный, а штурм – кратковременным. Комендант форта – отставной полковник не горел желанием умереть за фюрера и фатерлянд, сдался быстро и позвонив соседям в форт2 и 2а, посоветовал капитулировать побыстрее.
О.Лаш, комендант: «Форт №3 «Король Фридрих III», расположенный в районе Кведнау, русские обошли еще до того, как поступил приказ об отступлении. Противник вообще старался по возможности обходить форты.
Форты №1а «Гребе», №2 «Бронзарт» и №2а «Барнехоф» в ночь с 7 на 8 были оставлены гарнизонами в соответствии с приказом об отступлении к городскому валу, причем операция эта прошла почти без боя».
Думаю, что штурма немцы ждали, чтобы быстрее сдаться, гарнизон не успел отступить - никаких серьёзных описаний боестолкновений не найдено, видимо только неорганизованное сопротивление. Оружия на форту было мало, артиллерию и миномёты большей частью у них забрали, этот район не рассматривался немцами, как обязательный к удержанию: как только форт окружили – смысл защищать его пропал……
Вот карта из архивов 50 армии, на ней видно действия 110 стр.дивизии полковника Тарасова Сергея Михайловича из 69 корпуса 50 армии.
Немцы в этом районе оборонялись частями 367 пех.дивизии, 75 охранного полка из состава 61 пех.дивизии и подразделения крепостных полков гарнизона – пожилые люди и отставные офицеры, до 30% л.состава – старше 40 лет…..к утру 9 апреля видимо остался только крепостной гарнизон 100-200 солдат…..
Воспоминания переводчика Верникова из 50 А.: «Темная прохладная апрельская ночь, канун решительного штурма Кенигсберга. Шоссе Кранц — Кенигсберг. Наша армейская звуковая установка вплотную придвинута к боевым порядкам пехоты. Сегодня ночью много таких установок работает на разных участках фронта. Передается обращение советского командования к осажденному гарнизону с предложением безоговорочной капитуляции. Несколько раз зачитывало обращение. Затем следует сводка сообщений о боевых действиях на других фронтах, где советские войска также громят гитлеровцев. Выступает находящийся вместе со мной в машине немец-антифашист. Он приводит примеры зверства гитлеровцев по отношению к немецкому населению в Восточной Пруссии, рассказывает о деятельности Национального комитета «Свободная Германия», борющегося за создание подлинно демократического немецкого государства.
На стороне противника тишина. Внимательно слушают солдаты осажденного гарнизона слова правды. Но вот загремели выстрелы, неподалеку от машины начали рваться мины, снаряды. Это, конечно, фанатики из, СС, которые [95] стоят за спинами обороняющихся, вынуждают их к бессмысленному сопротивлению. На ультиматум о капитуляции советское командование ответа не получило.
...8 апреля, 12 часов дня. После сильного огневого удара по переднему краю противника части дивизии под прикрытием дымовой завесы атаковали врага. Ожесточенный бой разгорелся за форт Кведнауэрберг, или Кведнау, как его называли кратко. Но вот над фортом взвился белый флаг. Кведнауэрберг — один из крупнейших фортов крепости Кенигсберг — капитулировал.
Было это в 8 часов утра 9 апреля 1945 года.
Когда бой за Кведнау был в самом разгаре, полковник Смирнов вызвал меня на НП. Лихой шофер комдива, петляя по шоссе, умело увертывался от разрывов мин. Вот и НП. Смирнов садится в машину.
— В Кведнау, — коротко говорит он шоферу. И мне: — Капитулировали!
Подъезжаем к форту. Под охраной наших солдат стоят пленные солдаты и офицеры из гарнизона форта. Наши саперы вместе с немецкими осматривают территорию форта, обезвреживают мины.
Но бой еще не закончен. Сопротивляется небольшой форт 2а, подчиненный коменданту Кведнау. Полковник Смирнов, подполковник Федотов и я спускаемся на коммутатор Кведнау. Сюда же приводят коменданта форта. Смирнов говорит:
— Скажите: пусть передаст в форт 2а, чтобы сдавались. Перевожу. Бывший комендант отвечает:
— Я пленный. Приказа давать не могу.
— Тогда, — говорит Смирнов, — пусть скажет коменданту 2а, что он советует ему сдаться. В противном случае вся артиллерия, которая стреляла по Кведнау, откроет огонь по 2а.
При переводе этих слов бывший комендант даже меняется в лице. [96]
Немецкий телефонист (рядом с ним сидит уже наш) соединяет бывшего коменданта форта Кведнау с фортом 2а. Он ровным, бесстрастным голосом рассказывает, как наша артиллерия обрушилась на форт, что солдаты не выдержали ужасающего грохота, бросили орудия и пулеметы и сбежали на нижние этажи Кведнау. Как два десятка эсэсовцев, входивших в состав гарнизона Кведнау, препятствовали капитуляции, и их перестреляли сами немецкие солдаты. Он говорит коменданту 2а о предупреждении русского командира открыть огонь. И напоминает, что на 2а нет таких подземелий, как в Кведнау, чтобы укрыться от русской артиллерии.
В конце своего разговора сказал:
— Сегодня утром, когда русские зашли к нам в тыл, а их артиллерия лишила нас возможности сопротивляться, я собрал офицеров и сообщил им, что принял решение о капитуляции. Сейчас я пленный, приказывать не могу. Но в вашем положении единственное средство спасти себя и солдат — сдаться в плен.
Пленный положил трубку, бессильно откинулся в кресле телефониста. Провел рукой по глазам, глухо сказал:
— Они выбросят белый флаг.
Помолчал и попросил:
— Нельзя ли чего-нибудь выпить покрепче?
Комдив кивнул своему ординарцу. Тот налил бывшему коменданту Кведнау полкружки водки. Он выпил. Попросил еще. Опять выпил полкружки. И замер с опущенной головой.
Только когда через полчаса зазвонил телефон и наш телефонист передал трубку полковнику Смирнову, бывший комендант форта поднял голову и вопросительно посмотрел на комдива, на меня.
— Переведите, — сказал Смирнов. — Мне только что доложил наш офицер из 2а. Форт капитулировал. Гарнизон полностью сдался в плен.
Бледное подобие улыбки промелькнуло на лице бывшего [97] коменданта. И тут же ее снова сменило выражение тягостного раздумья.
— Не мешайте пока ему, — сказал командиру полка Смирнов, — пусть посидит, поразмыслит. Ему есть над чем подумать. Распорядитесь накормить его и других пленных. Затем всех отправьте на сборный пункт.
— А сейчас, — продолжал Смирнов, — давайте подымимся наверх, посмотрим на остальных пленных.
Полковник Смирнов, а вслед за ним и мы, офицеры штаба дивизии, поднялись из «недр» Кведнау на неширокий дворик.
У стены форта под охраной полковых разведчиков сидели пленные немецкие солдаты. Многие из них вполголоса переговаривались. Подошел поближе. О чем говорят немцы? Услышанное мною можно выразить одной фразой, хоть мысль эта и повторялась в разных вариантах:
— Слава богу! Война для меня окончилась. Я остался жив.
Некоторые пленные молчали. Можно было понять, о чем думали эти люди. Германию постигла катастрофа, а что же будет с ними дальше? В стороне лежали еще неубранные тела убитых эсэсовцев. Их расстреляли немецкие солдаты в тот момент, когда эти фанатики хотели взорвать форт, чтобы не допустить его капитуляции.
Совсем особняком от всех пленных сидели четверо. Этим эсэсовцам удалось спрятаться от гнева своих солдат в глубине форта. Оттуда их извлекли наши разведчики. Фашистские молодчики угрюмо молчали, злобно посматривали на немецких солдат, на нашу охрану.
Так и запечатлелся у меня в памяти разгром Германии в образе капитулировавшего Кведнау: тягостные раздумья о судьбах своей страны у одних немцев, радость, что живы остались, — у других, черные мундиры мертвых эсэсовцев, которые в последний момент хотели унести с собой в могилу сотни жизней, по-звериному злобные взгляды четырех обезоруженных гитлеровских головорезов. [98]
А над всем этим пышная зелень деревьев, росших на склонах высоты, на которой стоял форт. Жизнь торжествовала. Весна брала свое. Еще бы! Ведь апрель — месяц весенний».
Воспоминания командира полка 69 корпуса 50А. Федор Степанович Федотов : «К вечеру полк обложил форт. Первый батальон под командованием майора Кудленка изготовился к штурму с севера, второй батальон под командованием майора Гомолко с северо-запада.
Чтобы овладеть фортом, нужно преодолеть еще одну траншею и глубокий ров. Как овладеть фортом избегая кровопролития? Этот вопрос волнует не только меня, но и комдива полковника А. А. Смирнова. Командир дивизии, командующий артиллерией И. Д. Жилин прибыли ко мне на наблюдательный пункт. Состоялся своего рода военный совет, и было принято решение: в течение ночи всю артиллерию дивизии подтянуть к переднему краю, поставить ее на прямую наводку. С рассветом вся артиллерия должна ударить по казематам и амбразурам, оглушить противника. Потом штурмом овладеть фортом.
Командиру штурмовой группы приказано: ночью, используя образовавшийся разрыв в обороне противника, обойти форт справа, форсировать ров, выйти к центральным воротам, отрезать пути отхода противнику в Кенигсберг и по моему сигналу, взаимодействуя с батальонами, ворваться в форт. Вместе со штурмовой группой пошли полковые саперы под командованием лейтенанта Белкина. Белкину с тремя саперами удалось переправиться через ров и установить несколько штурмовых мостиков, сделать проход в минном поле. Штурмовая группа переправилась через ров и подошла вплотную к главным южным воротам. Теперь обложен кругом. Батальоны изготовились к штурму.
Забрезжил рассвет. Позвонил полковник Смирнов, сообщил, что начинается артподготовка, пожелал успеха. Раздался огромной силы залп всей артиллерии, ударили наши славные «катюши». Полковые пушки, приданные штурмовой группе, беспрерывно гвоздят по центральным воротам. Рвутся стальные переплеты ворот. Осколки кирпича, железо летят вверх точно пушинки. И вот уже в воротах огромный пролом, еще выстрел — и они рушатся на землю. Серия красных ракет известила о начале штурма. Батальоны ринулись в атаку. Набрасываются шинели на проволочные заграждения, и они быстро преодолеваются.
Мощное победное «Ура» - штурмовая группа ворвалась в форт, местами завязывается рукопашный бой. Немцы не выдержали, вижу поднятое вверх белое полотенце: сдаемся на милость победителя. Немцы без оружия выползают из казематов форта и укрытий. Среди них — полковник. Несколькими минутами позже, оправившись от шока, он говорит: «Ваш огонь полностью деморализовал солдат. Многие не выдержали этого огневого шторма, они сошли с ума».
Так пал один из крупных фортов крепости Кенигсберг. Взяв форт, полк ворвался в Кенигсберг и в своей полосе двинулся в глубь города.
Воины полностью выполнили поставленную перед ними задачу».