Описание предпоследних событий, связанных с нахождением 5Pz.Div.на полуострове Peyze.
И перевод с небольшими сокращениями, дабы не привлекать к местности, особый ажиотаж.
Оперативный отдел дивизии. Оценка событий заключительного периода боевых действий, майор фон Книпхаузен. (Приложение: последние приказы). Рассказ о действиях командования 5-й танковой дивизии в последние дни сражений на территории Восточной Пруссии и о соображениях, коими руководствовалось командование, осуществляя вышеозначенные действия.
Действия, произведенные командованием дивизии в последние дни сражений, и, в частности, роспуск подразделений вышеуказанной дивизии, имевшие место быть на полуострове Пайзе 16 апреля 1945 года, явились причиной острой критики со стороны штабного р/ководства 26-го армейского корпуса (генерал мацки), а также со стороны командования соединений, сражавшихся по соседству. Кроме того, вышеозначенные действия встретили, мягко говоря, непонимание со стороны многих военнослужащих самой 5-й танковой дивизии. В официальных трудах, касающихся истории Второй мировой войны, возникшая тогда ситуация описывается следующим образом: командование 5 й дивизии понесло моральное поражение; дивизия, командир которой, получив ранение, выбыл из строя, не выполнила боевой приказ; более того, в этом положении был отдан приказ выдвинуться в район полуострова Пайзе, уничтожить танки и отступить водным путём, используя десантные катера. Подобный "бунт" имел, якобы, крайне негативные последствия в плане ведения дальнейших боевых действий на плацдарме и сделал невозможным эвакуацию многих воинских подразделений.
Являясь одним из немногих, кто всегда находился рядом с полковником Херцогом, взявшим на себя командование, и как бывший старший офицер штаба дивизии, участвовавший в принятии многих решений, считаю своим долгом сообщить о мотивах и обусловленных ими действиях, исходя из реальных событий.
Говоря о личности полковника Херцога, необходимо отметить, что командир дивизии генерал Хоффманн-Шёнборн, раненный 9 апреля и с тех пор не имевший возможности руководить вверенной ему боевой единицей, имел в лице Херцога надёжного заместителя, достойно проявившего себя во многих сражениях и полностью отвечавшего тем требованиям, которые к нему предъявлялись. Ни разу не потеряв самообладания, полковник Херцог руководил обдуманно, с непоколебимым спокойствием и всегда держал бразды правления в своих руках. Однако в последние недели боёв действия командования дивизии пошли вразрез с требованиями и действиями вышестоящих штабов, что было обусловлено нашими размышлениями о смысле и целях борьбы с учетом реальной боевой обстановки.
19-20 февраля нам удалось вырваться из окружения в районе Кенигсберга и восстановить сухопутное сообщение с западной частью Замланда, но крупное наступление противника на город и прорыв к отвоеванным нами коммуникациям оставались лишь вопросом времени. При этом было совершенно ясно, что натиску русских мы сможем противостоять максимум несколько дней. В этих условиях единственной разумной задачей могла быть лишь оборона морского порта Пиллау с целью обеспечения планомерной эвакуации мирного населения и войск, находящихся на Замланде. а также прижатых к заливу Фришес подразделений 4-й армии. Достижение этой цели требовало от вышестоящего командования быстрых и решительных действий.
Однако с учётом опыта предыдущих оборонительных боёв и сложившейся обстановки ожидать принятия каких-либо разумных решений не приходилось. Из ставки фюрера поступали приказы, исключавшие для командиров подразделений всякую возможность самостоятельных действий. Ко всему прочему, гауляйтер Кох, прятавшийся в своём бункере в Нойтифе и никем не контролируемый, самым бессовестным образом вмешивался в руководство боевыми действиями, что лишний раз препятствовало осуществлению мероприятий по планомерному отступлению из Восточной Пруссии. Усугубляло ситуацию и то обстоятельство, что командующие менялись как перчатки. Так. к нашему негодованию, 1 апреля командующим был назначен генерал пехоты Фридрих Вильгельм Мюллер, нёсший полную ответственность за разгром и фактическое уничтожение на берегу залива Фришес вверенной ему 4-й армии. Уж от него-то точно не приходилось ожидать какой-либо инициативы! В итоге, драгоценное время, невольно предоставленное нам противником, было упущено. Когда все мы осознали, что семимильными шагами идём к гибели, ни на йоту не приблизившись к решению главной задачи, полковник Херцог предпринял попытку спасения дивизии путём эвакуации её морским путем. Было составлено официальное донесение генерал-инспектору танковых войск Главного командования сухопутных сил. Я, в свою очередь, отправил подобное донесение знакомому мне лично начальнику оперативного отдела Генерального штаба сухопутных войск. Вскоре был получен ответ, что об эвакуации не может быть и речи, поскольку для этого, мол, нет транспортных средств, и что пребывание дивизии в Восточной Пруссии является, якобы, крайне необходимым.
Существовала ещё одна возможность спасти, по крайней мере, большое количество людей: выдвинуться маршем по косе Фрише в район Данцига. Однако уже в конце февраля советские войска продвинулись до Ногаты и Вислы, а 27-го марта взяли город. Таким образом, был отрезан и этот путь отступления.
Исходя из сложившейся ситуации, мы пришли к выводу, что Замланд отрезан противником и из этой западни нам не вырваться, поэтому в ближайшее время состоится заключительное сражение. Оставшихся в живых ожидает русский плен. Учитывая всё вышесказанное, командование дивизии заранее задалось вопросом: как облегчить участь наших солдат?
Ничто так точно не отражало обстановку недоверия внутри военного руководства, как отсутствие возможности открыто высказывать своё мнение о целесообразности тех или иных действий в ситуации, когда речь шла о жизни и смерти. Каждый, кто имел представление о реальном положении вещей, понимал, что попытка удержать остававшуюся в наших руках часть Восточной Пруссии является утопией. Однако никто не отваживался открыто выразить скепсис по поводу сложившейся ситуации, ибо рисковал автоматически попасть в разряд трусов, паникёров и предателей. Поэтому штаб 5-й танковой дивизии был вынужден искусно маскировать свои планы и намерения, ибо они, как уже отмечалось, шли вразрез со многими приказами, поступавшими сверху. Наши собственные приказы доводились до командиров подразделений в виде своеобразных намёков. Мы руководствовались следующими соображениями:
1. С началом крупного наступления противника 5-я танковая дивизия, дислоцированная на полуострове Пайзе. вступает в бои на самых трудных участках фронта и, как можно дольше сохраняя боеспособность, обеспечивает поддержку пехотных дивизий, тем самым создавая условия для возможной (в последний момент) эвакуации морским путём подразделений, находящихся на Замландском полуострове.
2. Для выполнения поставленной задачи и сохранения боеспособности дивизии в качестве ударного резерва крайне необходимо сгруппировать все дивизионные пункты снабжения в тылу боевых подразделений и принять все меры к их защите от воздушных атак противника. В связи с этим, идеальным местом сосредоточения являются лесные массивы на полуострове Пайзе. Передислокация пунктов снабжения в переполненный людьми и техникой безлесный район Фишхаузена или же на узкую полоску суши севернее Пиллау повлечёт за собой серьёзные потери и не будет способствовать выполнению главной задачи. Таким образом, полуостров Пайзе рассматривается в качестве основной и единственной базы снабжения дивизии.
3. Неспособность пехотных дивизий удерживать линию фронта и их отступление к северо-восточной опушке Коббельбудского леса необходимо рассматривать как момент прекращения осмысленной борьбы, если только до этого не станет известно о намерениях вышестоящего командования произвести эвакуацию подразделений морским путём. В этом случае дальнейшее сопротивление поможет выиграть время для принятия решения о всеобщей капитуляции немецких войск, включая соседние подразделения, либо о ррасформировании дивизионных соединений. Бессмысленное уничтожение людей под руководством генерала Мюллера, как это имело место быть с 4-й армией, для нас категорически неприемлемо.
4. Лесные массивы на полуострове Пайзе предоставляют все условия для максимальной маскировки на местности. Даже в случае прорыва русскими нашей линии обороны остаётся возможность в составе небольших групп в пешем порядке пройти через Восточную Пруссию, а затем предпринять попытку прорыва в Западную Германию. Чтобы осуществить столь рискованное и, в общем-то, малоперспективное предприятие, необходимо заранее расформировать войсковые соединения и предоставить им возможность в дальнейшем самостоятельно решать свою судьбу.
5. Нельзя исключать и того, что в ходе заключительного сражения какой-нибудь механизированной группе в ночное время удастся прорваться через линию фронта и захватить небольшой плацдарм в тылу противника. В дальнейшем, опять же, предусматривается расформирование подразделения с целью попытки прорыва в Западную Германию. Для этого также необходимо заранее принять соответствующие решения и провести подготовительные мероприятия. Полковник Херцог осуществлял руководство, исходя из вышеуказанных соображений. Он был решительно настроен вести боевые действия в составе всей дивизии до того момента, пока это являлось целесообразным в плане решения основной задачи и спасения человеческих жизней. В дальнейшем нужно было действовать самостоятельно в соотвествии со сложившейся ситуацией. Херцог с самого начала понимал, что его действия противоречат требованиям вышестоящего начальства, однако его мало волновали возможные последствия.
Дальнейшие события полностью подтвердили все наши предположения. Планомерное отступление с Замландского полуострова не получилось. Решение расположить дивизионные пункты снабжения на полуострове Пайзе в тылу боевых соединений оказалось верным. Дивизия сделала всё. что было в ее силах. 16 апреля противник прорвал нашу оборону севернее и северо-восточнее Коббельбудского леса, около полудня был взят район Фишхаузен Норд. Русские вышли к шоссе Кенигсберг - Пиллау и стали продвигаться к побережью залива. К этому времени дивизия была, по сути, уничтожена, поэтому ни о каких наступательных действиях не могло быть и речи.
Но не только по этой причине 5-я танковая дивизия не выполнила несколько раз отданный командованием 26-го армейского корпуса приказ овладеть районом Фишхаузена. Мы не до конца понимали, сможет ли наступательная операция хоть как-то изменить в лучшую сторону критическое положение, в котором оказалась наша Замландская группировка, будут ли оправданы жертвы, которые, несомненно, повлечет за собой наступление. Во второй половине дня 16 апреля полковник Херцог принял решение о расформировании дивизии. При этом командиры подразделений, изъявившие желание выйти из её состава, должны были доложить ему об этом. Надо отметить, что полковник продолжал управлять соединениями, командиры которых ещё не приняли окончательного решения. В итоге все предпочли самостоятельно решать свою дальнейшую судьбу. Процесс расформирования продолжался до конца дня 16 апреля. К этому времени КП дивизии передислоцировался из района Неплекенского лесничества к побережью залива (примерно в 3 км юго-западнее Неплекена). Когда командир последнего подразделения доложил о выходе из состава .дивизии, полковник Херцог попрощался с офицерам»! и рядовыми из своего ближайшего окружения и распустил штаб. Наступали сумерки.
Нужно сказать, что члены штаба дивизии оказались в ситуации, к которой, прямо скажем, не были подготовлены. Всё произошло слишком поздно, на берегу залива. Дело в том, что мы, члены штаба, заранее разбились на несколько групп, в среднем по 6 человек. Каждой группой командовал офицер или унтер-офицер. № рассчитывали, что КП дивизии, расположенный станет последним местом дислокации штаба.
мы планировали отсидеться несколько дней, а затем предпринять попытку ночного прорыва на восток через советские позиции. Теперь же о возвращении к этим не могло быть и речи. В итоге все группы отправились в путь, рассчитывая на везение и стараясь любым способом избежать плена.
Могу со всей ответственностью заявить, что у полковника Херцога никогда не было намерения «бежать» на десантных катерах, моторные шлюпки, снятые с мели военнослужащими дивизии, были использованы исключительно для эвакуации раненых. В момент расформирования дивизии командованию не было известно о том, что в Пиллау стоят десантные катера, предназначенные для эвакуации подразделений, находившихся на полуострове Пайзе. Принимая решение о прекращении сопротивления, командование 5-й танковой дивизии отдавало себе отчёт в том, что командиры соседних войсковых соединений усмотрят в наших действиях причину пленения противником большого числа немецких солдат. Мы же исходили из соображения, что армейское командование не намеревалось (да и не имело возможности) осуществить планомерную эвакуацию войск с полуострова Пайзе. Даже если бы это и произошло, нам в любом случае не удалось бы избежать плена. Просто это случилось бы где-нибудь в другом месте и, скорее всего, при худших обстоятельствах.
Да, командование дивизии допустило ошибку в оценке ситуации, поскольку позже, вопреки нашим ожиданиям, часть войск Замландской группировки была эвакуирована на полуостров Хела. откуда морские транспортные суда перевезли людей на Запад. Если бы полковник Херцог предвидел подобное развитие событий или был заранее предупрежден вышестоящим начальством, то он, возможно, действовал бы иначе.
Расформирование 5-й танковой дивизии, произошедшее 16 апреля 1945 на полуострове Пайзе, трудно оценивать однозначно и в наши дни. По-прежнему остаётся открытым вопрос, насколько удалось (и удалось ли вообще) избежать бессмысленных потерь. С уверенностью можно сказать лишь одно: к увеличению потерь роспуск дивизии не привёл. Ведь количество спасённых из Замландской группировки не установлено до сих пор (за исключением эвакуированных с полуострова Хела). Если бы даже с полуострова Пайзе на косу Фрише удалось переправить больше людей, то транспортные суда, уходившие с поя/острова Хела, смогли бы взять на борт ровно столько, сколько они взяли - ни человеком больше! Поэтому вопрос о том, насколько негативно повлияло расформирование 5-й танковой дивизии на ход боевых действий в районе полуострова Пайзе, лишён практического значения. Полковник Херцог, а вместе с ним и те, кто содействовал в принятии последних решений, до конца выполнили свой долг, руководствуясь при этом чувством ответственности. То же самое можно сказать и о командирах подразделений 5-й танковой дивизии, которые, не потеряв лица и до конца соблюдая воинскую дисциплину, избрали единственно верный путь.
фон Книпхаузен
Нассау, 20 февраля 1978 года