О.Лаш - А.Василевский. Жизнь и смерть замечательных людей.

[logo]

Статья задумана как диалог двух командующих, двух мужчин, волею войны встретившихся под стенами крепости Кёнигсберг весной 1945 года.
Все материалы взяты из открытых источников, комментарии отсутствуют.

Александр Михайлович Василевский – Маршал Советского Союза, командующий 3-м Белорусским фронтом. Войска под его командованием, штурмом взяли город Кёнигсберг в начале апреля 1945 года.





Отто фон Лаш – последний комендант крепости Кёнигсберг. Капитулировал с гарнизоном 9 апреля 1945 года, после более чем двухмесячной осады.

[logo]

«Родился 18, по старому 30 сентября 1895 года в селе Новая Гольчиха, Кинешемского района Ивановской области. Родители русские, отец священник.
Окончил церковно-приходскую школу и учился в духовном училище, но всегда хотел стать агрономом».

[logo]

« Я почти ровесник, на два года старше - 25 июня 1893 года рождения, уроженец города Плес, это верхняя Силезия, исконно германские территории, после войны моя родина отошла Польше. Родители - чистокровные немцы, отец – лесник. Окончил гимназию, как и все мои ровестники».

[logo]

«Доброволец, в феврале 1915 года оказался в Алексеевском военном училище в Москве. Шла война, и спустя всего четыре месяца состоялся выпуск по ускоренному курсу обучения. С маршевым батальоном я прибыл в Новохоперский полк, в самое пекло сражений на границу с Румынией, Юго-Западный фронт.
Два года на передовой, без отпусков и нормального отдыха. К началу революции 1917-го года я был уже штабс-капитаном и командиром батальона».

[logo]

«Доброволец, на службу поступил ещё до войны, в 1913 году.
Через год окончил военное училище в Хорсвальде, началась война.
Участвовал в Первой Мировой войне, воевал на западном фронт. Охотник, наездник, человек по натуре открытый и простой, с неплохим чувством юмора, был популярен среди солдат и офицеров. Во время первой мировой войны сделал карьеру, пройдя за два года путь от фаненюнкера до командира роты и адьютанта резервного батальона. Закончил службу в 1919 году, в связи с расформированием германской армии, военные были не нужны.
Поступил на службу в полицию в том - же 1919году.
Занимал должность командира полицейской роты в чине капитана, затем стал преподавателем по полицейскому и штрафному праву в политической школе в Зенсбурге, Восточная Пруссия, сейчас это город Мронгово, Польша».

[logo]

«В том, 1919 году ушёл из царской армии в «красную», настали новые времена.
Начал службу в Красной Армии на должности помощника командира взвода в запасном полку. Вскоре принял роту, затем – батальон, и вновь выехал на фронт, у нас война продолжалась.
В то время командиры быстро росли. Вскоре стал помощником командира 429-го стрелкового полка 11-й Петроградской стрелковой дивизии.
Воевал с белополяками не очень удачно, правда.
После окончания гражданской войны, более двенадцати лет прослужил в 48-й стрелковой дивизии.
Поочередно командовал всеми полками, входящими в ее состав».

[logo]

«

"Дослужившись до майора полиции, я был назначен адъютантом генерал-инспектора полиции в городе Бреслау, что в Силезии, теперь это тоже польская территория, город Вроцлав.
Нацистом я не был, однако, как большинство немцев, приветствовал приход к власти Гитлера.
Членом национал-социалистской партии(НСДАП) я состоял в течение одного года с 1933 по 1934 годы, затем из партии вышел добровольно.
В 1935 году, после шестнадцатилетней службы в полиции я вновь вступил в германскую армию на должность майора в штаб пехотного полка. Ограничения, наложенные на германскую армию «Версальским» договором были сняты».

[logo]

«В мае 1931 года был переведен в Управление боевой подготовки (УБП) РККА, принимал участие в организации учений, в разработке Инструкции по ведению глубокого боя. Тогда же познакомился с будущим соратником – Г.К. Жуковым.
В партию коммунистов я вступил, стал кандидатом ВКПб осенью 1931 года, штабная карьера пошла в гору, такое у нас было время.
С 1931 по 1936 год я прошел школу штабной службы в Наркомате обороны и штабе Приволжского военного округа.
Осенью 1936 года, в звании полковник, был направлен в только что созданную Академию Генерального штаба. Лучшие представители теории и практики военного искусства, военного дела, преподавали в академии.
Спустя год с небольшим, практически все они оказались репрессированы. Так началась самая трудная в моей жизни работа – в Генеральном штабе».

Комдив РККА Василевский А.М., довоенное фото.

[logo]

«С 1936 по 1939, три года был командиром батальона 3 пехотного полка 21 пехотной дивизии в чине подполковника.
Эта дивизия сформирована в 1-м Кёнигсбергском военном округе, служили в ней уроженцы Пруссии.
Меня лично с Восточной Пруссией связывают многие узы. Населявшие этот край люди – стойкое племя. Они питают к своей родине бесконечную любовь и редкую преданность. Сдержанные и настороженные по отношению ко всем чужеземцам, эти люди проявляют большое гостеприимство и привязанность к каждому, кого посчитают надежным и честным.
Моя жена родом из Восточной Пруссии, здесь же, родились и оба моих ребенка, а сестра мой жены – из окрестностей Лика, сейчас это польский город Эльк».

Фото: Полковник вермахта Отто фон Лаш, довоенное фото.

[logo]

«Мне повезло. К маю 1940 года я стал заместителем начальника Оперативного управления. Это – одна из ключевых фигур в структуре Генштаба.
События на Хасане, Халхин-Голе, начало Второй мировой войны, поход на запад Белоруссии и Украины, победа, правда с горьким привкусом, над Финляндией – вот только основные вехи тех грозных лет. И во всех этих событиях Генштаб, его Оперативное управление играли решающую роль.
Не легче была и так называемая обыденная жизнь. Учения и маневры, план реформирования армии и стратегического развертывания Вооруженных Сил, лихорадочная, по-другому не назовешь, подготовка к большой войне. И все это в сжатые сроки, с минимальными ресурсами, возможностями, в сложнейших международных условиях».

[logo]

«Сам я, будучи уроженцем Верхней Силезии, большую часть своей жизни провел в Восточной Пруссии. Во время службы офицером полиции в Лике, Зенсбурге и командиром батальона 3-го пехотного полка в Остероде, ныне польский город Оструда, я приобрел за долгие годы доброго мирного времени многочисленных искренних друзей.
С октября 1939 меня назначили командиром 43 пехотного полка прославленной 1-й Восточно - Прусской пехотной дивизии, в звании полковника. Штаб дивизии находился в Кёнигсберге, а 43 полк в Инстербурге, ныне русский город Черняховск.
Отличился во время польской компании 1-го декабря 1939 года получил звание полковника.
Участвовал во французской кампании».

[logo]

«С осени 1938 года я практически переселился в старинное здание на Арбатской площади в Москве. Генштабисты работали по двадцать часов в сутки. При всей тяжести, работалось все же в удовольствие. В предвоенные годы я сблизился с Б. М. Шапошниковым, он поддерживал и продвигал меня. Именно Шапошников представил меня Сталину.
Я был главным исполнителем плана «Стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на случай агрессии на Западе и на Востоке». В этом документе, составленном 15 мая 1941 года, выработана стратегия победы на случай удара противника.
В 1940 году я был в Берлине в составе советской правительственной делегации в качестве военного эксперта. Сталин и Гитлер тогда были в дружеских отношениях, но войны уже ждали».

[logo]

«До войны я в России не был, впервые попал в июне 1941 года.
1-я пехотная дивизия в которой я служил командиром 43 полка, наступала в направлении на Шауляй – Рига – Двинск, и далее на Ленинград.
Все планы русского генштаба по «Прикрытию сосредоточению и развертыванию войск и подготовки их к переходу в наступление» провалились.
«Блицкриг» Гудериана оказался успешней.
Красная армия отступала и сдавалась в плен, уже в сентябре моя дивизия готовилась к штурму Ленинграда.
Штурм был отменён Гитлером, русские отчаянно сопротивлялись, начались тяжёлые ближние бои, война затягивалась».

[logo]

«Великая Отечественная война стала моментом истины для каждого военачальника. Первые летние месяцы 1941 года у меня слились в одну непрерывную цепь горьких переживаний, надежд, отчаянных попыток выправить положение.
К осени в Генштаб возвращается Б. М. Шапошников, а я, после неожиданной встречи со Сталиным назначаюсь начальником Оперативного управления – заместителем начальника Генштаба.
Вскоре состоялся мой первый доклад Верховному Главнокомандующему.
В суровые дни обороны Москвы, после эвакуации основных подразделений Генштаба, именно меня Сталин оставил в столице во главе оперативной генштабовской группы.
Время было суровое. Впрочем, оно и закалило мой характер, окончательно поставило меня в ряды военачальников, которым Сталин доверял.
В ходе битвы под Москвой мне присвоили звание генерал-лейтенанта, получил и первое легкое ранение в этой войне.
В самые критические моменты обороны я смягчал, как мог, гнев Сталина в отношении Жукова, Рокоссовского, Конева.
24 июня 1942 года, в тяжелейшее для страны и Красной Армии время я стал начальником Генерального штаба».

[logo]

«Осенью 1942 я был назначен командиром 217 Восточно-Прусской пехотной дивизии и получил звание генерал – майор. Воевал под Ленинградом и Волховым целый год, пока ранней осенью 1943 года мою дивизию не перебросили под Киев.
Упорные бои в составе 4 танковой армии с войсками 1-го Украинского фронта. Оборона Нежина и атака под Черкассами: к рождеству 1943 года моя дивизия была обескровлена и перестала существовать,она была в арьергарде и последней переправилась через Днепр.
Через полгода после получения генеральского звания, 1 апреля 1943, получил звание генерал-лейтенанта, и назначение: убыть во Францию формировать 349 пехотную дивизию».

[logo]

«Под Киевом я не был, я координировал войска 3-го и 4-го Украинских фронтов, это южнее Киева, ближе к Крыму. Я по-прежнему разрывался между руководством Генштабом и командировками на фронт.
Блестяще проведенная операция по окружению войск Паулюса под Сталинградом, была только половиной дела. Не допустить деблокады, которая не раз уже случалась, – вот задача из задач.
Но и с ней я справился. Под моим руководством войска остановили и разгромили мощнейшую деблокирующую группировку Манштейна.
Южный фланг немецкого фронта рухнул и начал откатываться не только от Сталинграда, но и с Кавказа.
«16 февраля 1943 года, Указом Президиума Верховного Совета СССР А. М. Василевскому было присвоено звание Маршала Советского Союза».
За несколько военных месяцев я вырос от генерал-майора до маршала, став вторым в этой войне после Жукова военачальником, получившим это высшее воинское звание.
Вручили ордена, в том числе и орден Суворова I степени за № 2».

[logo]

«Формировал во Франции с ноября 1943 по март 1944 года 349 пехотную дивизию.
По окончании формирования дивизия, насчитывавшая 11 тысяч человек, была переброшена в район Львова.
Дивизия участвовала в боях на рубеже города Броды, в составе 1-й танковой армии, ей был придан 824 добровольческий грузинский батальон.
Находилась в окружении по 21 июля 1944 года, дивизия с боями вышла из окружения, однако фактически была разбита.
Я был награждён дубовыми листьями к рыцарскому кресту, полученному ранее под Ленинградом, в Курской битве не участвовал».

[logo]

«В Курской битве пришлось особенно нелегко. Против меня воевал лучший гитлеровский стратег – фельдмаршал Манштейн. Под его командованием находились лучшие эсэсовские дивизии, самое большое количество танков.
Но сила Красной Армии, умение ее командиров и полководцев наконец-то превысили мощь вермахта. Измотав и обескровив лучшие немецкие части в оборонительных боях, наши войска без паузы перешли в наступление. Состоялся окончательный перелом в Великой Отечественной войне.
После Курской дуги, операций «Кутузов» и «Полководец Румянцев» Красная Армия больше не отступала, решительно гнала врага с оккупированной территории».

[logo]

«До конца августа 1944 г. я временно командовал 48 танковым корпусом, действовавшим в Карпатах. Танковых дивизий в составе корпуса не было.
31 августа 1944 г. перед назначением на должность командующего корпусом меня вызвали в ставку в Растенбург, теперь это польский город Кентшин, на доклад к Гитлеру. Фюрер поблагодарил меня за отличные действия дивизии и за храбрость.
О предстоящем назначении на должность командира корпуса мне объявил начальник оперативного управления штаба Верховного командования Германии генерал-полковник Йодль.
С сентября 1944 г. я принял командование 64 армейским корпусом, действовавшим в районе Дижона (Франция).
Мой предшественник, генерал инженерных войск Закс, был снят с командования, поскольку не справился со своими задачами.
Части корпуса беспорядочно отступали и я должен был остановить наступление американцев в районе Луары, а позднее в Вогезах (северо-восток Франции)».

[logo]

«До весны 1944 года я задержался на юге для руководства планированием и проведением операций Южного и Юго-Западного (позже – 3-го и 4-го Украинских) фронтов. При этом оставался начальником Генштаба. К тому времени и сам Сталин обрел ту уверенность и убежденность военачальника, которая позволяла ему спокойно воспринимать доводы и возражения подчиненных, имея в запасе свой вариант.
Тогда даже малейшая задержка с наступлением вызывала гнев у Верховного.
Испытал его и я. Это случилось во время тяжелейших боев за Донбасс, Южную Украину. Тогда здесь наступательные действия наших войск развивались медленно. Сталин единственный раз за всю войну упрекнул меня.
За освобождение Донбасса и Украины, взятие Одессы я был награжден новым полководческим орденом «Победа» за № 2. Как всегда, № 1 получил Г. К. Жуков. Верховный при этом намекнул, что это как бы и аванс за будущее освобождение Крыма.
Более 200 дней обороняли наши войска Севастополь, взяли они его за три дня. В боях за Севастополь я был ещё раз ранен. Машина налетела на мину. Бывают и на войне чудеса: от взрыва никто не погиб».

[logo]

«В октябре 1944 г. во Франции заболел гепатитом, получил пятинедельный отпуск по болезни и приехал в Восточную Пруссию, в Остероде, ныне г.Оструда, Польша.
В середине октября 1944 года наступил знаменательный для меня день. Пришло всего пять суток из предоставленных мне пяти недель отпуска, когда раздался телефонный звонок из ставки фюрера:
– Вам надлежит немедленно принять командование Первым войсковым округом.
– Но почему мне? Ведь я фронтовой солдат!
– Именно поэтому. В Восточной Пруссии уже стреляют.
Не было возможности отказаться от назначения, исходящего из Главного Штаба Вооруженных сил. Итак, я выехал в Кенигсберг и принял командование «Первым войсковым округом».
1 ноября 1944 г. я получил звание генерала пехоты.

[logo]

«На повестке дня стоял вопрос об освобождении Белоруссии. 20 мая план Белорусской операции лег на стол Верховного Главнокомандующего. После недолгих консультаций он был утвержден и я немедленно убыл на фронт координировать действия 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов. Опять коллегой по работе и соседом по фронту стал Г. К. Жуков.
Белорусская наступательная операция «Багратион» была, пожалуй, самой блестящей, классической по замыслу и исполнению наступательной операцией Второй мировой войны. Не случайно ее изучали и продолжают изучать во всех военных учебных заведениях мира. Здесь присутствовало все: и строгая теория, и просчитанная до действий каждого солдата практика, и инициатива низшего командного звена, и творчество высшего.
Здесь были фронтальные удары, обходы, охваты, окружения и полный разгром врага. Александр Михайлович Василевский воевал в знакомых местах, но теперь вел в бой не подразделения, а целые армии и фронты.
За операцию «Багратион» он был удостоен высокого звания Героя Советского Союза».

[logo]

«Мое назначение в октябре 1944 года начальником 1 войскового округа было вершиной моей солдатской карьеры, о которой в молодые годы я едва ли смел мечтать. Однако судьбе угодно было выбрать для этого такой момент, когда мне было почти ясно, что все усилия по спасению этого чудесного края и его жителей будут тщетны, если не произойдет чудо.
Чуда не случилось и ужасная судьба, постигшая весь наш народ, вовлекла в свой водоворот и Восточную Пруссию с ее населением.
Бесконечная цепь притеснений, грабежей, разбоев, убийств, изнасилований и лишений, последним звеном которой была, как правило, голодная смерть – вот удел оставшегося в Кенигсберге гражданского населения, состоявшего преимущественно из женщин, детей и стариков.
Что их ждет именно такая судьба я, после обещаний маршала Василевского, не мог даже предполагать.
Более ужасного финала, чем тот, который постиг прусский город, не знал никакой другой немецкий город в этой войне».

На фото: Комендат крепости О.Лаш на совещании в штабе. Кёнигсберг 1945г.

[logo]

«

Между тем шел уже 1945 год. На Западе наступали высадившиеся на побережье Атлантики еще летом 1944 года союзники, и ни у кого не было сомнения в скорой окончательной победе. Красная Армия, ее полководцы почувствовали настоящую силу, Фронт сократился. Ставка, Генштаб работали безукоризненно.
И как-то сама собой отпала необходимость в координаторах, представителях Ставки.
В феврале 1945 года после гибели командующего 3-м Белорусским фронтом И. Д. Черняховского, был назначен на его место.
Вскоре под моё начало перешел и 1-й Прибалтийский фронт Баграмяна.
На очередь дня стала задача разгрома кенигсбергской группировки врага.
6 апреля установилась ясная погода. После мощной артиллерийской подготовки начался штурм. Пехота и танки под прикрытием сокрушительного огневого вала атаковали противника.
8 апреля, стремясь избежать бесцельных жертв, я, как командующий фронтом, обратился к немецким генералам, офицерам и солдатам кенигсбергской группы войск, с предложением сложить оружие.
Однако фашисты решили сопротивляться. С утра 9 апреля бои разгорелись с новой силой. 5000 наших орудий и минометов, 1500 самолетов обрушили сокрушительный удар по крепости. Гитлеровцы начали сдаваться в плен целыми подразделениями. К исходу четвертых суток непрерывных боев Кенигсберг пал».

[logo]

«После короткого совещания с офицерами своего штаба и командирами дивизий, с которыми еще можно было связаться, в первой половине дня 9 апреля я объявил о своем решении согласиться на почетную капитуляцию, которую уже не раз предлагал через парламентеров командующий русским фронтом маршал Василевский. Все одобрили это решение.
Завершение капитуляции стало для моих товарищей и для меня началом самой трудной поры в нашей солдатской жизни. Годы борьбы на всех фронтах, наши усилия оказались напрасными, поскольку высшее политическое и военное руководство страны продемонстрировало свою полную несостоятельность. Мы не знали, что ждет впереди, и не представляли себе в этот час, сколько унижений выпадет на нашу долю».

На фото: Комендант крепости О.Лаш в дни капитуляции.

[logo]

«Гитлер не мог примириться с потерей города, объявленного им лучшей немецкой крепостью за всю историю Германии и «абсолютно неприступным бастионом немецкого духа», и в бессильной ярости приговорил коменданта Кёнигсберга О.Лаша заочно к смертной казни.
В конце допроса я спросил у пленных, кого они знают из советских военачальников. К нашему удивлению, они не могли назвать, кроме Ворошилова, Буденного и Тимошенко, ни одного советского полководца.
После минутного молчания генерал Лаш смущенно сказал, что он впервые услышал о Маршале Советского Союза Василевском в связи с его ультиматумом гарнизону Кенигсберга.

Впереди были салют Победы, Парад Победы, на котором я прошел во главе колонны 3-го Белорусского фронта».

[logo]

«По прибытии в штаб русского фронта началось наше хождение по мукам – бесконечные допросы (главным образом по ночам), запугивания голодом и другими репрессиями, если мы не давали нужных показаний.
Однако участь моей семьи, оказавшейся жертвой произвола, естественно, меня очень волновала. Репрессиям подвергались в эти дни моя жена и старшая дочь, эвакуировавшиеся ранее в Данию. По приказу тамошнего командующего немецкими войсками они были разлучены с несовершеннолетними детьми и брошены в датскую тюрьму. Только благодаря человечности, проявленной местным немецким комендантом, как мне стало известно, их жизнь в тюрьме протекала более-менее сносно. Мою младшую дочь, работавшую в то время в управлении сухопутных войск, посадили сначала в потсдамскую тюрьму, чтобы перевести потом в пресловутые подвалы гестапо на Альбрехтштрассе в Берлине.
Лишь счастливая случайность избавила ее от участи тамошних узников, которых всех, кроме семи, уничтожили. Начальник этой тюрьмы воспротивился, и не без успеха, принять туда женщину из-за отсутствия женского обслуживающего персонала. В эту же тюрьму доставили с фронта и моего зятя, командира батальона.
По воле случая он оказался в числе семи оставшихся в живых – тюремные палачи перед самым приходом русских прекратили расстрелы, чтобы не оставлять после себя слишком мрачной картины.
После окончания допросов в штабе фронта меня, вместе с моими командирами дивизий и группой командиров других частей, доставили на американском самолете «Дуглас» в Москву, где нас вместе с другими немецкими генералами должны были поместить, как выразился маршал Василевский, в лагерь санаторного типа.
Этим санаторием оказалась пресловутая московская тюрьма «Бутырка». Это первое проявление столь резкого различия между обещаниями высокого русского офицера и действительностью привело, нас тогда в состояние своего рода шока».

Фотография коменданта Кёнигсберга О.Лаша и генерала Микоша в день капитуляции 10апреля 1945 года. Фото из музея «Бункер Лаша» г. Калининград 2006.

[logo]

«То, что мне придется ехать на Дальний Восток, я впервые узнал летом 1944 года. После окончания Белорусской операции И. В. Сталин в беседе со мной сказал, что мне будет поручено командование войсками Дальнего Востока в войне с милитаристской Японией. А о возможности такой войны я был уже осведомлен в конце 1943 года, когда возвратилась советская делегация во главе с И. В. Сталиным с Тегеранской конференции. Мне было тогда сообщено, что наша делегация дала союзникам принципиальное согласие помочь в войне против Японии».

[logo]

«В 1947-1948 годах, сидя в ужасных условиях одиночной камеры ленинградской тюрьмы в ожидании суда за военные преступления, якобы совершенные солдатами моей Восточно - Прусской дивизии, я, помня заверения русских, еще раз обратился с письмом к маршалу Василевскому, напомнив ему о прежних обещаниях. Ответа так и не последовало.
Описание моих дальнейших скитаний и всего пережитого в советских тюрьмах и трудовых лагерях Москвы, Ленинграда, Казахстана, Воркуты у Ледовитого океана, Асбеста на Урале и Сталинграда на Волге могло бы составить целую книгу.
Когда поздней осенью 1955 года мы, наконец, вернулись на родину, большинство наших фронтовых товарищей успела поглотить земля далекой России»

[logo]

«Победа, одержанная нашими Вооруженными Силами на Дальнем Востоке, явилась ярким свидетельством могущества социалистического общественного и государственного строя, великой организующей роли Коммунистической партии, новым торжеством советского военного искусства.
В марте 1949 года, меня назначают министром Вооружённых Сил СССР.
С марта 1953 по март 1956 годов работал первым заместителем министра обороны СССР.
Отдавал много сил делу военно – патриотического воспитания советских людей, особенно молодёжи. Активно участвовал в партийной и общественной жизни страны – избирался членом ЦК КПСС, депутатом Верховного Совета СССР».