http://art-guide.ncca-kaliningrad.ru/?b ... u=052hoppe
но все ж считаю, что и статью можно оставить, ибо чертовски интересно написано..
1. "Кремль". План реконструкции Калининграда. Северный Вокзал на Площади Победы, Калининград, 1949. Автор: Навалихин. Репродукция из книги: Д. Навалихин. К вопросу реконструкции центра города Калининграда. Москва, 1958
СЛЕДЫ ВИРТУАЛЬНОЙ ИСТОРИИ В СОВЕРШЕННО РЕАЛЬНОМ ГОРОДЕ
Берт Хоппе / Берлин, Германия
Долгое время историография любого европейского города была заложницей специфического стиля подачи материала, определенного способа интерпретации прошлого и настоящего. С 1945 года у Кёнигсберга/Калининграда появились версии - немецкая и советская, - каждая из которых претендовала на статус единственно "верной". Немецкая версия почти полностью исключала существование современного Калининграда, а советская, в свою очередь, игнорировала довоенное прошлое Кёнигсберга. До 1991 года у неосведомленного человека могло сложиться впечатление, будто историки говорят о двух разных городах. После окончания Холодной войны в 1991 году традиция односторонних взглядов уступила место объемному видению "прерванного прошлого" двуединого Кёнигсберга/Калининграда. Поскольку толкования истории уже не берутся на вооружение ни сторонниками, ни противниками сегодняшнего статуса города (во всяком случае, это поветрие уже не столь распространено), то их можно рассмотреть как исторические феномены в себе и сами по себе.
Здесь интересен именно Калининград, чей внешний облик насквозь пропитан советским пересказом прошлого, и это видно по планам послевоенного восстановления тяжело раненного города. Идея проекта была не только построить современный советский город, но и написать для него языком архитектуры "виртуальную историю". К несчастью, первым делом взялись за уничтожение довоенных достопримечательностей, многие из которых собирались заменить новыми советскими ориентирами. Впрочем, либо начать, либо завершить задуманное всегда мешала нехватка средств. И все же внимательный наблюдатель, если он умеет читать город как "текст", сможет восстановить по редким и в большинстве забытым фрагментам эти самые планы по созданию "виртуальной истории" для советского Калининграда.
1. "Злой" город
Сталинская пропаганда преподносила разгром Кёнигсберга с воздуха в августе 1944 года и в ходе уличных боев марта-апреля 1945-го как заслуженное чистилище, в огне которого старый город сгорел дотла вместе с его гадким прошлым. Красная Армия "стерла с лица земли" Кёнигсберг - это "разбойничье логово германского империализма", ликовала "Правда" на следующий день после сдачи города немцами. Газета писала, что с этой победой немецкий "Натиск на восток" ("Drang nach Osten") потерпел поражение окончательно и бесповоротно. Серия статей учила, как теперь следует понимать прошлое этого города: "Кёнигсберг - это сама история немецкой преступности. Веками город прозябал в драках и набегах, жить иначе было ему не дано".
Советская пропаганда рисовала Кёнигсберг колыбелью зла, и эта "новая память" города не имела ничего общего с его подлинным прошлым. Напротив, утверждение о том, что "натиск на восток" начался из Кёнигсберга, положили законным основанием присоединения города к Советскому Союзу. В этом пропаганда опиралась на заявление Сталина 1941 года о том, что Восточная Пруссия "с исторической точки зрения была исконно славянской землей". Новая советская администрация описывала всю довоенную историю города как период длительной оккупации, который начался с вторжения Тевтонского Ордена в XIII веке и прерывался лишь однажды, во время Семилетней войны, когда - с 1758 по 1762 год - Восточная Пруссия входила в состав Российской империи.
Ущерб, нанесенный городу за годы Второй Мировой - по данным советской статистики, в черте города было разрушено более 90% зданий, - в первое послевоенное десятилетие официально расценивался как положительный результат войны. Весной 1946 года новообразованная администрация "Кёнигсбергской области" даже ходатайствовала о разрешении перенести центр города на новое место. Во внутреннем циркуляре "К вопросу о строительстве и реконструкции города Кёнигсберга" (уже через два месяца он будет переименован в Калининград) говорилось, что реконструкция центральной части потребует, по меньшей мере, "более десяти лет". Поэтому есть смысл оставить центр города в разрушенном состоянии, "сохранив его как памятник победе над немецким фашизмом в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.", а рядом построить совершенно новый центр. Весьма смелая идея превратить старый город в музей под открытым небом не получила широкой поддержки; вместе с тем, сразу после войны советские архитекторы всерьез обсуждали идею хотя бы на пару лет оставить центр, лежащий в окружении фортов, нетронутым, - по практическим соображениям. Временный центр должен был расположиться рядом с Северным вокзалом, на пепелище Немецкой восточной ярмарки. Высказывалось также предложение расположить центр по контуру старых фортификаций, взяв им в кольцо бывший центр Кёнигсберга. "Мертвую зону" старого города собирались отделить от нового города кольцом парков - своего рода санитарным кордоном. Бывший центр города между Северным и Южным вокзалами оставляли резервом для будущих градостроителей - на случай, если в их далеке не останется других площадей под новые жилые районы.
2. Виртуальное прошлое
В то время как советская пропаганда, запретив довоенную историю Кёнигсберга, совершенно ее потом игнорировала, новое правительство стремилось придать Калининграду типовой советский облик. Как и переименование всех городов, деревень и улиц в конце 40-х, планы по восстановлению Кёнигсберга были призваны обеспечить достижение двух важнейших целей: укрепить у советских жителей осознание своей новой родины и утвердить права Советского Союза на владение городом. Новому обществу, новому государству была необходима новая архитектура; и "Калининградская правда" писала: "Немецкие стандарты [архитектуры]" следует "навсегда отвергнуть, ибо они оскорбительны для русского человека".
Соответственно, в ноябре 1947 года Дмитрий Тян назвал разработку новых генпланов для городов Калининградской области одной из самых неотложных задач общей реконструкции. Он признал, что дело это не из легких, "поскольку архитектура немецких городов по своей форме чужда советской архитектуре, а по содержанию - совершенно неприемлема. [...] Наша архитектура, напротив, основана на принципах новой, советской эпохи развития человечества". И, стало быть, в новых генпланах непременно должна быть выражена "новая социально-экономическая структура" городов.
Дмитрий Навалихин, новый главный архитектор Калининграда, в своей первой статье в мае 1948 года тоже подчеркнул принципиальную разницу между немецким и советским городами: "Наш советский человек пришел в этот капиталистический город, разгромленный воздушными налетами и артиллерийским огнем, как победитель и созидатель, носитель новой, передовой и прогрессивной культуры. [...] Требования нашего советского человека к социалистическому городу намного более высоки, чем принципы планирования и нормы, принятые в капиталистических странах". Свой анализ Навалихин завершил обращением к грядущим пятидесятым: "Бывший немецкий Кёнигсберг, становясь русским советским городом, не может и не должен быть восстановлен в своем прежнем виде".
В течение последующих лет планировщики состязались в представлении проектов реконструкции города, стремясь создать нечто впечатляющее "не только советского человека и его друзей, но и его противников". Каждый проект по-своему приближал светлое советское будущее: "Земля, освобожденная от многовековой оккупации, должна расцвести пышным цветом, и украсит ее Калининград - самый западный из советских городов. Большая удача и великая честь выпала на долю тех, кто начал строительство нового советского города". Тем не менее, в отличие от других советских городов, официальный генплан Калининграда был принят довольно поздно: Правительство РСФСР поручило Государственному Институту Проектирования Городов (ГИПРОГОР) заняться им лишь в мае 1948 года. Ключевым моментом первого варианта генплана ГИПРОГОРа была идея расширения и выпрямления улиц и возведение монументального Дома Советов на месте Королевского замка. Подход московских планировщиков был скорее практическим, чем идеологическим: чтобы сэкономить ресурсы и задействовать немецкую инфраструктуру, они постарались сохранить большинство существующих дорог и сохранившихся зданий довоенной постройки.
В то же время местные проектировщики, рисуя свои чертежи, главным образом заботились о том, чтобы сделать новый центр как можно более представительным - поэтому их подходы были куда радикальнее идей столичных коллег. В первую очередь их волновало, как будут воспринимать город сторонние наблюдатели: "Калининград станет западной заставой, форпостом Российской Федерации. Архитектурный план города должен отражать всю мощь нашего великого государства и широту русского гостеприимства".
Главный архитектор Калининграда Навалихин критиковал московских проектировщиков за их робость в обращении с постройками довоенного времени. По его мнению, сохранение немецких сооружений и городской инфраструктуры было бы ошибкой, тем более что их реальной ценностью вполне можно пренебречь. Навалихин требовал относиться к центру как к чистому листу бумаги: с его точки зрения, "возможности обеспечить максимум комфорта для населения, возникающие в результате разрушений" были использованы далеко не полно. На самом деле обеспечение упомянутого Навалихиным комфорта имело для него второстепенное значение. В собственных проектах перепланировки центральной части Калининграда он равнялся на образ столицы и хотел сделать город удобным для проведения массовых демонстраций. Он лихо спроектировал масштабную панораму будущего Калининграда, и в основных чертах она очень напоминала генплан Москвы от 1937 года. На месте Замка должны были возвести Дом Советов высотой около 120 метров, от которого в разные стороны разбегутся широкие проспекты; далее, на перекрестках, планировалось поднять небоскребы и провести кольцевые дороги по типу московских проектов тех дней.
Генплан Москвы был образцом для подражания при восстановлении едва ли не всех советских городов, но Навалихин пошел еще дальше: его проект абсолютно не считался с местной спецификой. Как и лидеры Калининградской парторганизации, он добивался, чтобы город потерял свои неповторимые черты, превратившись в обыкновенный советский город, - и тогда новые жители легко признают его "родным". В навалихинском проекте Калининград предстал квинтэссенцией советского градостроительства: строящийся город должен был стать тем общим полотном, в которое переселенцы могли бы вплести свои личные воспоминания, свезенные сюда со всех концов Советской империи.
Среди множества перекличек с другими советскими городами выделялась еще одна (помимо московской) - со Сталинградом, который стал важнейшей вехой в национальной памяти. Первым, чем указали на эту связь, были переименования. Во-первых, главную магистраль в западной части Калининграда (бывшая окраина, ставшая административным и коммерческим центром города в силу того, что эта его часть пострадала меньше других) переименовали в Сталинградский проспект. Во-вторых, Навалихин хотел построить Аллею Смелых и Аллею Героев, поскольку они есть в Сталинграде. Таким образом Калининград приравнивался к городу-герою на Волге: Сталинград символизировал советское сопротивление и начало поражения немецко-фашистских захватчиков, а Калининград, уже самим фактом его существования, - полную победу над Германией.
Впрочем, ссылка на топос "исконно славянская земля" подразумевает и то, что одного установления в Калининграде норм советской культуры было недостаточно для удовлетворения нужды переселенцев в самоотождествлении с их новым домом и потребности властей в узаконивании аннексии города. По этой причине проекты Навалихина сотоварищи не только походили на планы реконструкции Москвы того времени, но и "цитировали" средневековые здания российской столицы.
Так, уже к концу 40-х годов он собирался прилепить к кёнигсбергскому Северному вокзалу, построенному в 1920-е годы, копию Спасской башни московского Кремля.[1] Этим и другими подобными проектами Навалихин думал решить две задачи: с одной стороны, изобразить Калининград в новой роли хорошо укрепленного форпоста Советского Союза на Балтийском море; с другой стороны, мысленно передвинуть город в глубь страны, дабы создать впечатление о его принадлежности к допетровской России. Раз уж Калининград - как признавал сам Навалихин - не имеет "старых русских традиций", значит, необходимо посредством архитектуры создать его "новое", виртуальное, русское прошлое.
Увы, этим грандиозным планам не суждено было осуществиться. Единственным масштабным проектом, который Навалихину действительно удалось реализовать в 1954-55 годах, была Сельскохозяйственная выставка Калининградской области - копия Всесоюзной сельскохозяйственной выставки в Москве ("московским" было все, что он придумывал для Калининграда). Но концепцию столичного проекта невозможно было воплотить в условиях Калининграда: скрупулезно повторив оригинал вплоть до оформления - главный вход в виде триумфальной арки и древнерусская башенка над центральным павильоном, - калининградский вариант вышел карикатурой на величие московской выставки.[2]
2. "ВДНХ". Вид "Выставки достижений народного хозяйства Калининградской области". Калининград, 1955. Навалихин. (Фотография неизвестного автора). Предоставлена А. Бахтиным, Калининград
Еще был частично реализован план городского парка, а вот план нового города получил воплощение лишь во фрагментах. Один из них - это верхняя часть Ленинского проспекта между Площадью Победы и Центральной площадью. Если сравнить чертежи Навалихина с современной картой города, станет ясно, что Ленинский проспект - нацеленный сейчас в пустоту - должен был вести к Дому Советов. Улица генерала Соммера - тихая сегодня улочка, но на удивление широкая, - должна была стать частью второго, не менее важного, кольца улиц.[3] Было очевидно, что проекты такого масштаба - утопия, ведь с имеющимися на тот момент средствами их было просто не потянуть.
До середины 60-х годов, когда Калининград, наконец, стал похож на остальные советские города благодаря появлению первых многоквартирных домов (прозванных "хрущевками" - детищами Хрущева, объявившего курс на переориентацию строительной отрасли с престижных партийных зданий на жилые дома) - до тех пор архитекторам оставалось запечатлевать Советскую эпоху лишь в монументах, т.е. отложить в сторону идею большой реконструкции и заниматься перепланировкой города косметическими штришками. Хотя Навалихин, будучи сначала главным архитектором города, а позднее председателем комитета по архитектуре Калининградской области, до 1958 года надеялся превратить Калининград в единый памятник победе Советского Союза в Великой Отечественной войне, он понимал все же, что это невозможно в силу нехватки средств. Тогда, чтобы обогатить город по крайней мере "символически и композиционно" и сделать его "близким и понятным для советских людей", Навалихин предложил поставить ряд памятников. "Благодаря чему, при сравнительно небольших затратах, центральные [архитектурные] ансамбли зазвучат совершенно по-новому, а за ними - и весь город". Надлежало создать "единую, взаимосвязанную и взаимопроникающую систему" монументов. Ими предполагалось заставить весь центр Калининграда - чтобы отразить таким образом "новый, русский, социалистический, характер города".
Не один год после этого Калининград украшали типовыми элементами советской культуры, и к концу 50-х Ленинский стал этаким скромно-триумфальным проспектом, простирающимся от главного железнодорожного вокзала на юге старого центра до нового центра на северо-западе: его уставили памятниками Ленину, Сталину и тому, в честь кого в 1946 году городу дали новое имя, - Михаилу Ивановичу Калинину. Еще несколько памятников поставили, желая показать историческую связь советского настоящего с пресловутым "славянским" прошлым. Особенно убедительно подтверждали тезис об "исконно славянской земле" бюсты российских военачальников А.В. Суворова и М. И. Кутузова, которые некогда заезжали в Кёнигсберг. В свете официальной пропаганды генералы представали борцами за "освобождение" Восточной Пруссии от германских оккупантов - каковую миссию завершила Красная Армия в апреле 1945 года.
3. "Ленинский проспект". Слева: Фрагмент плана реконструкции Калининграда (показан Ленинский проспект). Калининград, 1953. Автор: Навалихин. Справа: Фрагмент карты города Калининграда, 1997
Со временем место этих царских генералов в коллективной памяти Калининграда становилось все скромнее и скромнее, довоенная история города забывалась все больше и больше, и в городской мемориальной культуре установилась безраздельное господство памятников советским воинам, павшим в годы Второй Мировой войны. Уже в сентябре 1945 года на бастионе бывшего форта был сооружен монумент памяти 1200 солдат 11-ой армии, погибших при штурме города. В последующие годы к нему прибавились другие памятники и мемориальные доски, сетью раскинутые по всему городу. С начала 60-х годов экскурсии обычно останавливались у каждого из этих памятников, что и понятно, ведь среди туристов, приезжавших тогда в Калининград, были главным образом ветераны, участники уличных боев в апреле 1945 года.
Мемориалы на "Штурм Кёнигсберга" заняли важное место и в календаре городских памятных дат. Открытие каждого нового памятника отмечалось с большим размахом. Основной целью таких праздников было не только почтить память павших солдат, но и наполнить прилегающие кварталы новым смыслом, как бы переформатировать их: материальный город оставался прежним, а его символическое содержание претерпевало в сознании присутствующих глубинные изменения. Кроме того, связав празднование "Штурма Кёнигсберга" с основанием Калининградской области, положили начало советскому способу интерпретации местной истории: завоевание и уничтожение старого города были необходимы и исторически оправданы - они дали жизнь новому, советскому Калининграду, который, как Феникс, восстал из пепла.
Перевод с английского Сергея Михайлова
Е. Уманский. "Vaterland - Родина Мать", 1999
Примечания И.Чечота к статье Б.Хоппе
В качестве дополнения к статье Б.Хоппе приведем небольшой и далеко неполный список памятников советской архитектуры и искусства, примерно от 1945 до 1980 годов. Этот список должен пробудить у того, кто пользуется нашим путеводителем, интерес к "собиранию" исчезающих на глазах фрагментов советского Калининграда. Порядок перечисления произвольный.
1. Памятник М.И.Калинину у Южного вокзала. Шедевр казенного строгого стиля рубежа 50-х и 60-х годов. Красивый полированный постамент.
2. Здание автовокзала 1970-х годов. Интересная металлическая фактура фасада, объем в духе "нового брутализма".
3. Кинотеатр 1950-х годов на ул. Аллея Смелых. Образец камерного ампира в традициях И.Фомина и И.Жолтовского. Типовая постройка.
4. Дворец спорта Юность. Бетонные перекрытия немецкие, поставлены поперек; видны только изнутри. Красивая по ритму настенная композиция на темы спорта с изображениями удлиненных обнаженных фигур. Начало 70-х годов.
5. Памятник В.И.Ленину и трибуны на площади Победы. Больше не существуют. Неплохой памятник логично завершал панораму площади. Жаль, что Собор и робкое чувство политкорректности вытеснили монумент и лишили Калининград ансамбля, который был бы подстать Красной площади в Москве с ее мавзолеем.
6. Фонтан-ваза в сквере на площади перед кинотеатром "Россия". Великолепный образец тяжелого ампира, густой неоклассический орнамент, напоминающий сразу все вместе московские, французские и вюртембергские образцы 30-40-х годов XIX века. Блестящий мастер-рисовальщик.
7. Здание кинотеатра "Россия". 1960-е годы. Отличная постройка, красивая по пропорциям и линиям. Великолепно решено раскрытие внутреннего пространства наружу. Эффектный бетонный козырек.
8. Монумент Матери-Родины. Не самая лучшая, но типичная скульптура самой поздней фазы сталинизма, с тенденцией к облагороженному "социализму с человеческим лицом". Интересно, что русские черты в ней не выделены. Это образ европейской женщины, чуть суховатый, "прибалтийский". По типу напоминает статую на Пискаревском кладбище в Ленинграде (скульпторы Исаева и Таурит).
9. Театр Драмы. Это перестроенный и стилистически полностью переосмысленный Новый театр Луизы 1911 года. Великолепные ампирные детали.
10. Триумфальные ворота. Вход на стадион "Балтика". Ворота по типу и пропорциям несколько напоминают Бранденбургские ворота в Берлине. Интересные тонкие колонки. Странный вариант послевоенного стиля, на который оказало влияние западная традиция.
11. Скульптуры зверей на павильонах у входа в Зоопарк. Это наши советские скульптуры, но они очень своеобразны, экспрессивны. Звери страшные, агрессивные.
12. Дом Культуры рыбаков на проспекте Мира. Очень интересное по пространственному решению и деталям здание. Сочетание палладианских мотивов в духе Дж.Кваренги и неоренессансных орнаментов школы И.Жолтовского. Внутри потрясающие по сложности конструкции и богатству орнаментики люстры. Есть и другие достопримечательности.
13. Ансамбль проспекта Мира. Большая часть зданий сохранилась с немецкого времени, но в переделанном виде. Все постройки были оштукатурены, лишились своего красного кирпича и приобрели выделенные цветом ордерные детали. Дом с полукруглым выступом на углу улицы Колоскова был когда-то выразительной вещью в стиле Баухауз; ныне он завершается колоннадой и обелисками. Здание клуба "Универсал", в основе своей немецкое, приобрело в 50-х годах пилястры колоссального ордера и очень эффектный колонный зал с хорами. Ныне в нем ресторан и казино, достойные осмотра каждого эстета, так как зал представляет доведенный до пародийности образ "шикарного заведения": мраморные скульптуры, картины в золотых рамах, канделябры и пр. Удивительное "переформатирование" (как пишет Б.Хоппе), превращающее белоколонный советский образ культурного учреждения в буржуазный "восторг" с кренделями.
14. Памятник Космонавтам. 1964 г. Скульптор - калининградец Дуниман. В соборе на острове следует обратить внимание на его камерное изображение Канта в бронзе. Памятник "9-ка" стоит напротив улицы Космонавта Алексея Леонова, уроженца Калининграда, художника. Отличный пример стиля "научной фантастики" в искусстве 60-х годов.
15. Бюст Карла Маркса на проспекте Карла Маркса. Неплохая монументальная вещь. Вокруг зеленые насаждения с кустиками в духе своего времени.
16. Памятник А.С.Пушкину работы М.Аникушина. Хорошая работа известного академического профессора-лирика. Улица Комсомольская.
17. Баня на улице Пионерская, недалеко от Литовского вала. Постройка так удачна по пропорциям и линиям, так убедительно связана с плоскостью почвы, что можно думать, что она является переделанным немецким зданием 20-х годов. Но это не так. Образец высокой архитектурной культуры, имевшей место в середине 60-х.
18. Дом Искусств. 1975 год. Стоит на месте Хабербергской кирхи. Советские градостроители не захотели отметить это место вертикалью. Небезынтересный фасад-гребенка. Есть хорошее и в интерьере.
19. Скульптурное убранство фасада жилого дома, в котором находится Дворец бракосочетания. С художественной точки зрения скульптуры довольно слабы, зато иконографическая программа интересна. Памятник культуры 1970-80-х годов.
20. Комплекс новых зданий университета на улице Александра Невского. Великолепный ансамбль в традициях "архитектуры нового движения". Вспоминаются Алвар Аалто и Гроппиус. Очень красивые глухие белые стены. Группировка объемов живописна и убедительна.
21. Ассиметричное, с острым углом выступа, экспрессивное здание прокуратуры на углу улицы Горького и ул. Лейтенанта Озерова. 1970-е годы.
22. Небольшое белое здание электротехнического назначения в парке напротив станции Северного вокзала. Неплохой ритм уступов, игра светотени, образчик переработки традиций 20-х годов (как российских, так и немецких).
23. Пристройка и жилой дом рядом со зданием бывшего Городского архива (Либенталя). 1960-е годы. Логичное завершение ансамбля Либенталя. Интересный ритм окон. Качество реализации оставляло желать лучшего.
24. Здание ГТРК "Янтарь". 1970-е годы. Место выбрано неплохо. Композиция переусложнена, но есть неплохие частные решения. Последние примеры умиравшего благородного конструктивного стиля перед началом "пилонного" брежневизма.
25. Дворец пионеров на улице Сергеева. Следует обратить внимание на это здание, не лишенное черт архитектурного искусства, по меньшей мере, серьезного профессионализма.
26. Кафе (стекло и бетон) в конце Верхнего озера. Правильный выбор места и стиля. Дух лирических 60-х годов.
27. Памятник военным летчикам-балтийцам на углу Советского проспекта и ул.Гайдара. 1974 год. Парафраз на тему монумента покорителям космоса на ВДНХ в Москве (Вучетич, Корин и др.). В бывшем Кёнигсберге взмывающая вверх линия может напомнить и скульптуры экспрессионизма (Веймар).
28. Башня на углу здания военного ВУЗа на Советском проспекте. Калининградская сталинская высотка. Это переделанная немецкая башня. Брутальный объем 30-40-х годов советский архитектор смягчает скульптурными деталями и ажурной надстройкой.
29. Памятник 1200 гвардейцам. 1945 год. Скульпторы Микенас, Вайвада. Это выдающийся памятник эпохи во всех отношениях. Он расположен на гребне вала, состоит не только из полукруглой площадки с обелиском и вечным огнем, но и продолжается вниз монументальной лестницей и мостом через ров, откуда на обелиск открывается второй вид. Памятник является садово-парковым ансамблем. Он прекрасно сочетается с ландшафтом, деревьями, старой брусчаткой, мостом Гвардейского проспекта. Интересно, что в его стиле, несомненно, присутствуют черты не столько отрицающие, сколько подхватывающие некоторые моменты стиля врага: суровость, особая гранитная кладка, плоские рельефы, мотив глухой стены. Даже конфигурация обелиска имеет мало общего с излюбленными в то время классическими формами и ребристостью напоминает немецкие формы (см. памятник погибшим в войне 1914-18 годов в Полевом-Мансфельде на Берлинском шоссе). Скульптуры выдают руку и экспрессию прибалтийских мастеров. Группы очень экспрессивны, динамичны, остры по силуэту. Они в сущности ближе к довоенному искусству, лишены живописности позднего сталинизма.
30. Сад скульптур на острове. Это настоящий "сад скульптур". С 1960-х годов подобные сады пытались заводить в разных городах СССР. В Ленинграде так и не создали. В Риге, Таллинне эти сады были особенно удачны и ухожены. Калининградский сад похож на прибалтийские, но очень большой. Сады скульптуры были связаны с активной деятельностью Союза художников. Иконографическая программа любопытна и ждет своего вдумчивого истолкователя. Обратим внимание на группу композиторов - Бах, Моцарт и русские, и поляк Шопен. Блок и Горький. Космос и рабочие. Семья и дети. Петр как строитель флота. Есть неплохие работы. Жаль, что парк запущен и, скорее всего, уйдет в небытие.
Долгое время историография любого европейского города была заложницей специфического стиля подачи материала, определенного способа интерпретации прошлого и настоящего. С 1945 года у Кёнигсберга/Калининграда появились версии - немецкая и советская, - каждая из которых претендовала на статус единственно "верной". Немецкая версия почти полностью исключала существование современного Калининграда, а советская, в свою очередь, игнорировала довоенное прошлое Кёнигсберга. До 1991 года у неосведомленного человека могло сложиться впечатление, будто историки говорят о двух разных городах. После окончания Холодной войны в 1991 году традиция односторонних взглядов уступила место объемному видению "прерванного прошлого" двуединого Кёнигсберга/Калининграда. Поскольку толкования истории уже не берутся на вооружение ни сторонниками, ни противниками сегодняшнего статуса города (во всяком случае, это поветрие уже не столь распространено), то их можно рассмотреть как исторические феномены в себе и сами по себе.
Здесь интересен именно Калининград, чей внешний облик насквозь пропитан советским пересказом прошлого, и это видно по планам послевоенного восстановления тяжело раненного города. Идея проекта была не только построить современный советский город, но и написать для него языком архитектуры "виртуальную историю". К несчастью, первым делом взялись за уничтожение довоенных достопримечательностей, многие из которых собирались заменить новыми советскими ориентирами. Впрочем, либо начать, либо завершить задуманное всегда мешала нехватка средств. И все же внимательный наблюдатель, если он умеет читать город как "текст", сможет восстановить по редким и в большинстве забытым фрагментам эти самые планы по созданию "виртуальной истории" для советского Калининграда.
1. "Злой" город
Сталинская пропаганда преподносила разгром Кёнигсберга с воздуха в августе 1944 года и в ходе уличных боев марта-апреля 1945-го как заслуженное чистилище, в огне которого старый город сгорел дотла вместе с его гадким прошлым. Красная Армия "стерла с лица земли" Кёнигсберг - это "разбойничье логово германского империализма", ликовала "Правда" на следующий день после сдачи города немцами. Газета писала, что с этой победой немецкий "Натиск на восток" ("Drang nach Osten") потерпел поражение окончательно и бесповоротно. Серия статей учила, как теперь следует понимать прошлое этого города: "Кёнигсберг - это сама история немецкой преступности. Веками город прозябал в драках и набегах, жить иначе было ему не дано".
Советская пропаганда рисовала Кёнигсберг колыбелью зла, и эта "новая память" города не имела ничего общего с его подлинным прошлым. Напротив, утверждение о том, что "натиск на восток" начался из Кёнигсберга, положили законным основанием присоединения города к Советскому Союзу. В этом пропаганда опиралась на заявление Сталина 1941 года о том, что Восточная Пруссия "с исторической точки зрения была исконно славянской землей". Новая советская администрация описывала всю довоенную историю города как период длительной оккупации, который начался с вторжения Тевтонского Ордена в XIII веке и прерывался лишь однажды, во время Семилетней войны, когда - с 1758 по 1762 год - Восточная Пруссия входила в состав Российской империи.
Ущерб, нанесенный городу за годы Второй Мировой - по данным советской статистики, в черте города было разрушено более 90% зданий, - в первое послевоенное десятилетие официально расценивался как положительный результат войны. Весной 1946 года новообразованная администрация "Кёнигсбергской области" даже ходатайствовала о разрешении перенести центр города на новое место. Во внутреннем циркуляре "К вопросу о строительстве и реконструкции города Кёнигсберга" (уже через два месяца он будет переименован в Калининград) говорилось, что реконструкция центральной части потребует, по меньшей мере, "более десяти лет". Поэтому есть смысл оставить центр города в разрушенном состоянии, "сохранив его как памятник победе над немецким фашизмом в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.", а рядом построить совершенно новый центр. Весьма смелая идея превратить старый город в музей под открытым небом не получила широкой поддержки; вместе с тем, сразу после войны советские архитекторы всерьез обсуждали идею хотя бы на пару лет оставить центр, лежащий в окружении фортов, нетронутым, - по практическим соображениям. Временный центр должен был расположиться рядом с Северным вокзалом, на пепелище Немецкой восточной ярмарки. Высказывалось также предложение расположить центр по контуру старых фортификаций, взяв им в кольцо бывший центр Кёнигсберга. "Мертвую зону" старого города собирались отделить от нового города кольцом парков - своего рода санитарным кордоном. Бывший центр города между Северным и Южным вокзалами оставляли резервом для будущих градостроителей - на случай, если в их далеке не останется других площадей под новые жилые районы.
2. Виртуальное прошлое
В то время как советская пропаганда, запретив довоенную историю Кёнигсберга, совершенно ее потом игнорировала, новое правительство стремилось придать Калининграду типовой советский облик. Как и переименование всех городов, деревень и улиц в конце 40-х, планы по восстановлению Кёнигсберга были призваны обеспечить достижение двух важнейших целей: укрепить у советских жителей осознание своей новой родины и утвердить права Советского Союза на владение городом. Новому обществу, новому государству была необходима новая архитектура; и "Калининградская правда" писала: "Немецкие стандарты [архитектуры]" следует "навсегда отвергнуть, ибо они оскорбительны для русского человека".
Соответственно, в ноябре 1947 года Дмитрий Тян назвал разработку новых генпланов для городов Калининградской области одной из самых неотложных задач общей реконструкции. Он признал, что дело это не из легких, "поскольку архитектура немецких городов по своей форме чужда советской архитектуре, а по содержанию - совершенно неприемлема. [...] Наша архитектура, напротив, основана на принципах новой, советской эпохи развития человечества". И, стало быть, в новых генпланах непременно должна быть выражена "новая социально-экономическая структура" городов.
Дмитрий Навалихин, новый главный архитектор Калининграда, в своей первой статье в мае 1948 года тоже подчеркнул принципиальную разницу между немецким и советским городами: "Наш советский человек пришел в этот капиталистический город, разгромленный воздушными налетами и артиллерийским огнем, как победитель и созидатель, носитель новой, передовой и прогрессивной культуры. [...] Требования нашего советского человека к социалистическому городу намного более высоки, чем принципы планирования и нормы, принятые в капиталистических странах". Свой анализ Навалихин завершил обращением к грядущим пятидесятым: "Бывший немецкий Кёнигсберг, становясь русским советским городом, не может и не должен быть восстановлен в своем прежнем виде".
В течение последующих лет планировщики состязались в представлении проектов реконструкции города, стремясь создать нечто впечатляющее "не только советского человека и его друзей, но и его противников". Каждый проект по-своему приближал светлое советское будущее: "Земля, освобожденная от многовековой оккупации, должна расцвести пышным цветом, и украсит ее Калининград - самый западный из советских городов. Большая удача и великая честь выпала на долю тех, кто начал строительство нового советского города". Тем не менее, в отличие от других советских городов, официальный генплан Калининграда был принят довольно поздно: Правительство РСФСР поручило Государственному Институту Проектирования Городов (ГИПРОГОР) заняться им лишь в мае 1948 года. Ключевым моментом первого варианта генплана ГИПРОГОРа была идея расширения и выпрямления улиц и возведение монументального Дома Советов на месте Королевского замка. Подход московских планировщиков был скорее практическим, чем идеологическим: чтобы сэкономить ресурсы и задействовать немецкую инфраструктуру, они постарались сохранить большинство существующих дорог и сохранившихся зданий довоенной постройки.
В то же время местные проектировщики, рисуя свои чертежи, главным образом заботились о том, чтобы сделать новый центр как можно более представительным - поэтому их подходы были куда радикальнее идей столичных коллег. В первую очередь их волновало, как будут воспринимать город сторонние наблюдатели: "Калининград станет западной заставой, форпостом Российской Федерации. Архитектурный план города должен отражать всю мощь нашего великого государства и широту русского гостеприимства".
Главный архитектор Калининграда Навалихин критиковал московских проектировщиков за их робость в обращении с постройками довоенного времени. По его мнению, сохранение немецких сооружений и городской инфраструктуры было бы ошибкой, тем более что их реальной ценностью вполне можно пренебречь. Навалихин требовал относиться к центру как к чистому листу бумаги: с его точки зрения, "возможности обеспечить максимум комфорта для населения, возникающие в результате разрушений" были использованы далеко не полно. На самом деле обеспечение упомянутого Навалихиным комфорта имело для него второстепенное значение. В собственных проектах перепланировки центральной части Калининграда он равнялся на образ столицы и хотел сделать город удобным для проведения массовых демонстраций. Он лихо спроектировал масштабную панораму будущего Калининграда, и в основных чертах она очень напоминала генплан Москвы от 1937 года. На месте Замка должны были возвести Дом Советов высотой около 120 метров, от которого в разные стороны разбегутся широкие проспекты; далее, на перекрестках, планировалось поднять небоскребы и провести кольцевые дороги по типу московских проектов тех дней.
Генплан Москвы был образцом для подражания при восстановлении едва ли не всех советских городов, но Навалихин пошел еще дальше: его проект абсолютно не считался с местной спецификой. Как и лидеры Калининградской парторганизации, он добивался, чтобы город потерял свои неповторимые черты, превратившись в обыкновенный советский город, - и тогда новые жители легко признают его "родным". В навалихинском проекте Калининград предстал квинтэссенцией советского градостроительства: строящийся город должен был стать тем общим полотном, в которое переселенцы могли бы вплести свои личные воспоминания, свезенные сюда со всех концов Советской империи.
Среди множества перекличек с другими советскими городами выделялась еще одна (помимо московской) - со Сталинградом, который стал важнейшей вехой в национальной памяти. Первым, чем указали на эту связь, были переименования. Во-первых, главную магистраль в западной части Калининграда (бывшая окраина, ставшая административным и коммерческим центром города в силу того, что эта его часть пострадала меньше других) переименовали в Сталинградский проспект. Во-вторых, Навалихин хотел построить Аллею Смелых и Аллею Героев, поскольку они есть в Сталинграде. Таким образом Калининград приравнивался к городу-герою на Волге: Сталинград символизировал советское сопротивление и начало поражения немецко-фашистских захватчиков, а Калининград, уже самим фактом его существования, - полную победу над Германией.
Впрочем, ссылка на топос "исконно славянская земля" подразумевает и то, что одного установления в Калининграде норм советской культуры было недостаточно для удовлетворения нужды переселенцев в самоотождествлении с их новым домом и потребности властей в узаконивании аннексии города. По этой причине проекты Навалихина сотоварищи не только походили на планы реконструкции Москвы того времени, но и "цитировали" средневековые здания российской столицы.
Так, уже к концу 40-х годов он собирался прилепить к кёнигсбергскому Северному вокзалу, построенному в 1920-е годы, копию Спасской башни московского Кремля.[1] Этим и другими подобными проектами Навалихин думал решить две задачи: с одной стороны, изобразить Калининград в новой роли хорошо укрепленного форпоста Советского Союза на Балтийском море; с другой стороны, мысленно передвинуть город в глубь страны, дабы создать впечатление о его принадлежности к допетровской России. Раз уж Калининград - как признавал сам Навалихин - не имеет "старых русских традиций", значит, необходимо посредством архитектуры создать его "новое", виртуальное, русское прошлое.
Увы, этим грандиозным планам не суждено было осуществиться. Единственным масштабным проектом, который Навалихину действительно удалось реализовать в 1954-55 годах, была Сельскохозяйственная выставка Калининградской области - копия Всесоюзной сельскохозяйственной выставки в Москве ("московским" было все, что он придумывал для Калининграда). Но концепцию столичного проекта невозможно было воплотить в условиях Калининграда: скрупулезно повторив оригинал вплоть до оформления - главный вход в виде триумфальной арки и древнерусская башенка над центральным павильоном, - калининградский вариант вышел карикатурой на величие московской выставки.[2]
2. "ВДНХ". Вид "Выставки достижений народного хозяйства Калининградской области". Калининград, 1955. Навалихин. (Фотография неизвестного автора). Предоставлена А. Бахтиным, Калининград
Еще был частично реализован план городского парка, а вот план нового города получил воплощение лишь во фрагментах. Один из них - это верхняя часть Ленинского проспекта между Площадью Победы и Центральной площадью. Если сравнить чертежи Навалихина с современной картой города, станет ясно, что Ленинский проспект - нацеленный сейчас в пустоту - должен был вести к Дому Советов. Улица генерала Соммера - тихая сегодня улочка, но на удивление широкая, - должна была стать частью второго, не менее важного, кольца улиц.[3] Было очевидно, что проекты такого масштаба - утопия, ведь с имеющимися на тот момент средствами их было просто не потянуть.
До середины 60-х годов, когда Калининград, наконец, стал похож на остальные советские города благодаря появлению первых многоквартирных домов (прозванных "хрущевками" - детищами Хрущева, объявившего курс на переориентацию строительной отрасли с престижных партийных зданий на жилые дома) - до тех пор архитекторам оставалось запечатлевать Советскую эпоху лишь в монументах, т.е. отложить в сторону идею большой реконструкции и заниматься перепланировкой города косметическими штришками. Хотя Навалихин, будучи сначала главным архитектором города, а позднее председателем комитета по архитектуре Калининградской области, до 1958 года надеялся превратить Калининград в единый памятник победе Советского Союза в Великой Отечественной войне, он понимал все же, что это невозможно в силу нехватки средств. Тогда, чтобы обогатить город по крайней мере "символически и композиционно" и сделать его "близким и понятным для советских людей", Навалихин предложил поставить ряд памятников. "Благодаря чему, при сравнительно небольших затратах, центральные [архитектурные] ансамбли зазвучат совершенно по-новому, а за ними - и весь город". Надлежало создать "единую, взаимосвязанную и взаимопроникающую систему" монументов. Ими предполагалось заставить весь центр Калининграда - чтобы отразить таким образом "новый, русский, социалистический, характер города".
Не один год после этого Калининград украшали типовыми элементами советской культуры, и к концу 50-х Ленинский стал этаким скромно-триумфальным проспектом, простирающимся от главного железнодорожного вокзала на юге старого центра до нового центра на северо-западе: его уставили памятниками Ленину, Сталину и тому, в честь кого в 1946 году городу дали новое имя, - Михаилу Ивановичу Калинину. Еще несколько памятников поставили, желая показать историческую связь советского настоящего с пресловутым "славянским" прошлым. Особенно убедительно подтверждали тезис об "исконно славянской земле" бюсты российских военачальников А.В. Суворова и М. И. Кутузова, которые некогда заезжали в Кёнигсберг. В свете официальной пропаганды генералы представали борцами за "освобождение" Восточной Пруссии от германских оккупантов - каковую миссию завершила Красная Армия в апреле 1945 года.
3. "Ленинский проспект". Слева: Фрагмент плана реконструкции Калининграда (показан Ленинский проспект). Калининград, 1953. Автор: Навалихин. Справа: Фрагмент карты города Калининграда, 1997
Со временем место этих царских генералов в коллективной памяти Калининграда становилось все скромнее и скромнее, довоенная история города забывалась все больше и больше, и в городской мемориальной культуре установилась безраздельное господство памятников советским воинам, павшим в годы Второй Мировой войны. Уже в сентябре 1945 года на бастионе бывшего форта был сооружен монумент памяти 1200 солдат 11-ой армии, погибших при штурме города. В последующие годы к нему прибавились другие памятники и мемориальные доски, сетью раскинутые по всему городу. С начала 60-х годов экскурсии обычно останавливались у каждого из этих памятников, что и понятно, ведь среди туристов, приезжавших тогда в Калининград, были главным образом ветераны, участники уличных боев в апреле 1945 года.
Мемориалы на "Штурм Кёнигсберга" заняли важное место и в календаре городских памятных дат. Открытие каждого нового памятника отмечалось с большим размахом. Основной целью таких праздников было не только почтить память павших солдат, но и наполнить прилегающие кварталы новым смыслом, как бы переформатировать их: материальный город оставался прежним, а его символическое содержание претерпевало в сознании присутствующих глубинные изменения. Кроме того, связав празднование "Штурма Кёнигсберга" с основанием Калининградской области, положили начало советскому способу интерпретации местной истории: завоевание и уничтожение старого города были необходимы и исторически оправданы - они дали жизнь новому, советскому Калининграду, который, как Феникс, восстал из пепла.
Перевод с английского Сергея Михайлова
Е. Уманский. "Vaterland - Родина Мать", 1999
Примечания И.Чечота к статье Б.Хоппе
В качестве дополнения к статье Б.Хоппе приведем небольшой и далеко неполный список памятников советской архитектуры и искусства, примерно от 1945 до 1980 годов. Этот список должен пробудить у того, кто пользуется нашим путеводителем, интерес к "собиранию" исчезающих на глазах фрагментов советского Калининграда. Порядок перечисления произвольный.
1. Памятник М.И.Калинину у Южного вокзала. Шедевр казенного строгого стиля рубежа 50-х и 60-х годов. Красивый полированный постамент.
2. Здание автовокзала 1970-х годов. Интересная металлическая фактура фасада, объем в духе "нового брутализма".
3. Кинотеатр 1950-х годов на ул. Аллея Смелых. Образец камерного ампира в традициях И.Фомина и И.Жолтовского. Типовая постройка.
4. Дворец спорта Юность. Бетонные перекрытия немецкие, поставлены поперек; видны только изнутри. Красивая по ритму настенная композиция на темы спорта с изображениями удлиненных обнаженных фигур. Начало 70-х годов.
5. Памятник В.И.Ленину и трибуны на площади Победы. Больше не существуют. Неплохой памятник логично завершал панораму площади. Жаль, что Собор и робкое чувство политкорректности вытеснили монумент и лишили Калининград ансамбля, который был бы подстать Красной площади в Москве с ее мавзолеем.
6. Фонтан-ваза в сквере на площади перед кинотеатром "Россия". Великолепный образец тяжелого ампира, густой неоклассический орнамент, напоминающий сразу все вместе московские, французские и вюртембергские образцы 30-40-х годов XIX века. Блестящий мастер-рисовальщик.
7. Здание кинотеатра "Россия". 1960-е годы. Отличная постройка, красивая по пропорциям и линиям. Великолепно решено раскрытие внутреннего пространства наружу. Эффектный бетонный козырек.
8. Монумент Матери-Родины. Не самая лучшая, но типичная скульптура самой поздней фазы сталинизма, с тенденцией к облагороженному "социализму с человеческим лицом". Интересно, что русские черты в ней не выделены. Это образ европейской женщины, чуть суховатый, "прибалтийский". По типу напоминает статую на Пискаревском кладбище в Ленинграде (скульпторы Исаева и Таурит).
9. Театр Драмы. Это перестроенный и стилистически полностью переосмысленный Новый театр Луизы 1911 года. Великолепные ампирные детали.
10. Триумфальные ворота. Вход на стадион "Балтика". Ворота по типу и пропорциям несколько напоминают Бранденбургские ворота в Берлине. Интересные тонкие колонки. Странный вариант послевоенного стиля, на который оказало влияние западная традиция.
11. Скульптуры зверей на павильонах у входа в Зоопарк. Это наши советские скульптуры, но они очень своеобразны, экспрессивны. Звери страшные, агрессивные.
12. Дом Культуры рыбаков на проспекте Мира. Очень интересное по пространственному решению и деталям здание. Сочетание палладианских мотивов в духе Дж.Кваренги и неоренессансных орнаментов школы И.Жолтовского. Внутри потрясающие по сложности конструкции и богатству орнаментики люстры. Есть и другие достопримечательности.
13. Ансамбль проспекта Мира. Большая часть зданий сохранилась с немецкого времени, но в переделанном виде. Все постройки были оштукатурены, лишились своего красного кирпича и приобрели выделенные цветом ордерные детали. Дом с полукруглым выступом на углу улицы Колоскова был когда-то выразительной вещью в стиле Баухауз; ныне он завершается колоннадой и обелисками. Здание клуба "Универсал", в основе своей немецкое, приобрело в 50-х годах пилястры колоссального ордера и очень эффектный колонный зал с хорами. Ныне в нем ресторан и казино, достойные осмотра каждого эстета, так как зал представляет доведенный до пародийности образ "шикарного заведения": мраморные скульптуры, картины в золотых рамах, канделябры и пр. Удивительное "переформатирование" (как пишет Б.Хоппе), превращающее белоколонный советский образ культурного учреждения в буржуазный "восторг" с кренделями.
14. Памятник Космонавтам. 1964 г. Скульптор - калининградец Дуниман. В соборе на острове следует обратить внимание на его камерное изображение Канта в бронзе. Памятник "9-ка" стоит напротив улицы Космонавта Алексея Леонова, уроженца Калининграда, художника. Отличный пример стиля "научной фантастики" в искусстве 60-х годов.
15. Бюст Карла Маркса на проспекте Карла Маркса. Неплохая монументальная вещь. Вокруг зеленые насаждения с кустиками в духе своего времени.
16. Памятник А.С.Пушкину работы М.Аникушина. Хорошая работа известного академического профессора-лирика. Улица Комсомольская.
17. Баня на улице Пионерская, недалеко от Литовского вала. Постройка так удачна по пропорциям и линиям, так убедительно связана с плоскостью почвы, что можно думать, что она является переделанным немецким зданием 20-х годов. Но это не так. Образец высокой архитектурной культуры, имевшей место в середине 60-х.
18. Дом Искусств. 1975 год. Стоит на месте Хабербергской кирхи. Советские градостроители не захотели отметить это место вертикалью. Небезынтересный фасад-гребенка. Есть хорошее и в интерьере.
19. Скульптурное убранство фасада жилого дома, в котором находится Дворец бракосочетания. С художественной точки зрения скульптуры довольно слабы, зато иконографическая программа интересна. Памятник культуры 1970-80-х годов.
20. Комплекс новых зданий университета на улице Александра Невского. Великолепный ансамбль в традициях "архитектуры нового движения". Вспоминаются Алвар Аалто и Гроппиус. Очень красивые глухие белые стены. Группировка объемов живописна и убедительна.
21. Ассиметричное, с острым углом выступа, экспрессивное здание прокуратуры на углу улицы Горького и ул. Лейтенанта Озерова. 1970-е годы.
22. Небольшое белое здание электротехнического назначения в парке напротив станции Северного вокзала. Неплохой ритм уступов, игра светотени, образчик переработки традиций 20-х годов (как российских, так и немецких).
23. Пристройка и жилой дом рядом со зданием бывшего Городского архива (Либенталя). 1960-е годы. Логичное завершение ансамбля Либенталя. Интересный ритм окон. Качество реализации оставляло желать лучшего.
24. Здание ГТРК "Янтарь". 1970-е годы. Место выбрано неплохо. Композиция переусложнена, но есть неплохие частные решения. Последние примеры умиравшего благородного конструктивного стиля перед началом "пилонного" брежневизма.
25. Дворец пионеров на улице Сергеева. Следует обратить внимание на это здание, не лишенное черт архитектурного искусства, по меньшей мере, серьезного профессионализма.
26. Кафе (стекло и бетон) в конце Верхнего озера. Правильный выбор места и стиля. Дух лирических 60-х годов.
27. Памятник военным летчикам-балтийцам на углу Советского проспекта и ул.Гайдара. 1974 год. Парафраз на тему монумента покорителям космоса на ВДНХ в Москве (Вучетич, Корин и др.). В бывшем Кёнигсберге взмывающая вверх линия может напомнить и скульптуры экспрессионизма (Веймар).
28. Башня на углу здания военного ВУЗа на Советском проспекте. Калининградская сталинская высотка. Это переделанная немецкая башня. Брутальный объем 30-40-х годов советский архитектор смягчает скульптурными деталями и ажурной надстройкой.
29. Памятник 1200 гвардейцам. 1945 год. Скульпторы Микенас, Вайвада. Это выдающийся памятник эпохи во всех отношениях. Он расположен на гребне вала, состоит не только из полукруглой площадки с обелиском и вечным огнем, но и продолжается вниз монументальной лестницей и мостом через ров, откуда на обелиск открывается второй вид. Памятник является садово-парковым ансамблем. Он прекрасно сочетается с ландшафтом, деревьями, старой брусчаткой, мостом Гвардейского проспекта. Интересно, что в его стиле, несомненно, присутствуют черты не столько отрицающие, сколько подхватывающие некоторые моменты стиля врага: суровость, особая гранитная кладка, плоские рельефы, мотив глухой стены. Даже конфигурация обелиска имеет мало общего с излюбленными в то время классическими формами и ребристостью напоминает немецкие формы (см. памятник погибшим в войне 1914-18 годов в Полевом-Мансфельде на Берлинском шоссе). Скульптуры выдают руку и экспрессию прибалтийских мастеров. Группы очень экспрессивны, динамичны, остры по силуэту. Они в сущности ближе к довоенному искусству, лишены живописности позднего сталинизма.
30. Сад скульптур на острове. Это настоящий "сад скульптур". С 1960-х годов подобные сады пытались заводить в разных городах СССР. В Ленинграде так и не создали. В Риге, Таллинне эти сады были особенно удачны и ухожены. Калининградский сад похож на прибалтийские, но очень большой. Сады скульптуры были связаны с активной деятельностью Союза художников. Иконографическая программа любопытна и ждет своего вдумчивого истолкователя. Обратим внимание на группу композиторов - Бах, Моцарт и русские, и поляк Шопен. Блок и Горький. Космос и рабочие. Семья и дети. Петр как строитель флота. Есть неплохие работы. Жаль, что парк запущен и, скорее всего, уйдет в небытие.
